В России пока не определились, считать ли параллельный импорт лишь наказанием для ушедших из страны западных компаний или использовать его в качестве инструмента для повышения конкуренции в интересах потребителей.
Сотрудник Верх-Исетского таможенного поста Екатеринбургской таможни проводит визуальный осмотр импортируемого товара.
Ассоциация производителей фирменных торговых марок «Русбренд» направила письмо в Министерство промышленности и торговли с предложением исключить косметику и бытовую химию из Перечня товаров для параллельного импорта. В письме отмечается, что там, помимо прочего, приведены товары косметических и парфюмерных брендов, а также моющие средства и капсулы для приготовления кофе.
Но при этом часть их продолжает производиться в РФ или поставляться в нашу страну напрямую производителями. В данном контексте называются такие бренды как Shamtu, Gliss Kur, Shauma, Syoss, Nivea, Rexona, Axe, «Чистая линия», «Сто рецептов красоты», Domestos, Vanish, Cillit, Tiret и Dosia, Nescafe и Nespresso и другие.
Минпромторг на страже поставок
По словам исполнительного директора «Русбренда» Алексея Поповичева, «чистку» Перечня необходимо произвести в интересах и потребителей, и производителей. Он заметил, что данный подход позволить «отмести контрафактную продукцию, которая может попасть на рынок России под видом параллельного импорта». «Плюс это защитит правообладателей, которые работают в РФ, от репутационных рисков — столкнуться с некачественным, фейковым товаром, который воспримут как настоящий», — цитируют Алексей Поповичева «Известия».
«Эксперт» направил запрос в Минпромторг РФ с просьбой прокомментировать ситуацию. В пресс-службе министерства отметили, что предложения от «Русбренда», действительно, были ими получены. При подготовке и внесении очередных изменений в Приказ о параллельном импорте они будут рассмотрены. При этом в Минпромторге обратили внимание, что решение об исключении того или иного товара исключение из перечня, принимается с учетом наличия парфюмерной и косметической продукции на полках магазинов, а также исходя из интересов граждан России.
Кроме того, в министерстве подчеркнули, что одним из возможных оснований для включения в перечень разрешенных для параллельного импорта товаров стало прекращение не только производства, но и отгрузок продукции в Россию. «Важно отметить, что продолжение производства какой-либо продукции на территории России не обязательно означает продолжение поставок этих товаров в российский ритейл. При возобновлении поставок продукция исключается из Перечня», — заметили представители пресс-службы в комментарии «Эксперту».
Наказание для тех, кто ушел и остался
Будут ли такие действия властей достаточными для того, чтобы параллельный импорт вместо позитива не принес в экономику страны негатив — вопрос дискуссионный и касающийся не только косметики и парфюмерии. Чтобы разобраться в нем, нужно определиться с тем, для чего именно ввоз в страну товаров без согласия производителя или правообладателя нужен в текущей ситуации, а также проанализировать зарубежный опыт.
«Параллельный импорт – это альтернатива официальному каналу поставок от производителя-правообладателя. Когда мы говорим о наличии какого-то интеллектуального права, то самое распространенное — это право на товарный знак. Правообладатель может ограничивать оборот товара под данным знаком. Все операции с товаром находятся под контролем правообладателя и должны совершаться с его согласия. Общепринято, что, если правообладатель продает свои товары, то после совершения первой сделки на территории какой-либо страны, то он утрачивает право ограничивать там оборот», — рассказала «Эксперту» руководитель Центра поддержки внешнеэкономической деятельности и развития регионов РАНХиГС Галина Баландина, добавив, что так раньше все и было организовано на территории Российской Федерации.
«Но что такое параллельный импорт в нынешнем исполнении? Приятельство нам говорит, что если Минпромторг включил некие товары в особый Перечень, то в отношении них мы не будем придерживаться национального принципа исчерпания права, а начнём следовать международному. То есть неважно, где товар продан, на территории какой страны. Если он один раз продан, то дальнейший его оборот может происходить без согласия правообладателя. И для того, чтобы этот международный принцип исчерпания права применялся или не применялся в РФ, у нас много копий сломали в спорах», — подчеркнула Галина Баландина.
«Транснациональные компании, конечно, ратовали за то, чтобы не нарушались их права, использовался национальный принцип. Но огромное количество экономистов и юристов говорило о том, что подобные права ограничивают конкуренцию: почему мы не можем купить такие же товары в другой стране и привезти к себе на родину? Почему правообладатель мешает, если он свое право уже “продал”? А то, что сегодня сделано — это не разрешение международного принципа исчерпания права, и не отказ от национального. Здесь происходит некое выборочное изъятие для брендов, которые ушли из России. Если посмотреть Перечень Минпромторга, то можно увидеть, что там названы конкретные товары и конкретные бренды. Но одновременно часть попавшей в санкционное списки продукции оттуда вообще не привязана ни к каким к брендам. Таким образом, мы имеем не расширение условий для конкуренции, а некое наказание отдельных компаний», — разъяснила Галина Баландина.
По ее словам, если законодательные изменения будут рассматриваться в таком контексте, то озвученная «Русбрендом» инициатива имеет смысл. «То есть компании как бы говорят: “Так мы же еще остались, вы зачем нас приравняли к тем, кто бросил российский рынок?” Кроме того, очевидно, они не хотят, чтобы их производству мешал ввоз товаров, которые они определили для других стран. Из-за такой схемы могут обрушиться цены. Не секрет, что транснациональные корпорации устанавливают для разных рынков разную стоимость. Более того, иногда одна и та же продукция идет на разные рынки в разном качестве — в зависимости от требований страны. Собственно, если у нас в стране признают, что сохранение национального принципа вредит конкуренции, то в этой парадигме не слишком важно производятся ли аналогичные товары в России и присутствует ли компания-правообладатель на нашем рынке. Важно, что потребитель будет в выигрыше, у него будет больше возможностей приобретать товары», — указала эксперт.
Но если считать российский вариант параллельного импорта наказанием для компаний, которые ушли с российского рынка, то тогда надо быть последовательными и исключить из списков те бренды, которые в России остались, считает руководитель Центра поддержки внешнеэкономической деятельности и развития регионов.
Волна контрафакта страну не захлестнет
Галина Баландина уверена, что озвученная Ассоциацией идея о якобы возможном контрафакте товаров при параллельном импорте, скорее всего, просто используется для привлечения к ситуации внимание общественности посредством упоминания знакомого ей и неприятного явления. Фактически же, за громким заявлением кроется просьба определиться с отношением к компаниям, которые не ушли с отечественного рынка, и очертить рамки того, как на них будет сказываться параллельный импорт.
«Параллельный импорт не означает разрешение на провоз контрафакта. Такие действия — по-прежнему нарушение, которое преследуется по закону. Более того, включенные таможенными органами в реестр интеллектуальной собственности компании, подсказывают, как отличить оригинал от подделки, где и как могут подделки ввозиться. Параллельный импорт и контрафакт — вещи несвязанные между собой. Да, можно предположить, что здесь есть определенный риск. Но я могу сказать, что такие страны как США, Бразилия, Япония, Китай придерживаются международного принципа исчерпания права. Их такие риски не пугают. Напротив, все присутствующие бренды на этих рынках помогают таможне. В принципе, заявления, подобные тому, которое сделал “Русбренд” — уже абсолютно традиционные. Любые призывы запретить параллельный импорт, прежде всего, вызваны тем, что всю страну якобы захлестнет волна контрафакта. Но на деле — проблема намного глубже», — заключила эксперт.